Зарница

- Один погон – раненый, два погона – убитый – торжественно прокричала толстая девушка в пилотке.
Аня потрогала приколотые к плечикам полоски бумаги и одернула уколотый палец.
- Наш штаб в подвале у радиотехники, - прошептала ей на ухо Катя Широкова, - пароль помнишь?
- Помню, - кивнула Аня.
- Будут пытать – молчи! Поняла?
- Поняла, - кивнула Аня, - а как они будут пытать?
- Будут сдирать погоны.
- Это не больно, – разочаровалась Аня.
- Это стыдно!- возмутилась Широкова.
Аня снова кивнула.
Девушка в пилотке резко выдохнула в свисток, класс рассыпался на крупицы и, словно сквозь частое сито, просеялся меж деревьев куда-то в лес. Аня задрала голову и посмотрела на кусочек неба, бежать никуда не хотелось.
- Беги же! – раздраженно дыхнула в ухо Широкова и больно толкнула Аню под лопатку. От неожиданности Аня послушно упала, попав коленкой на бутылочный осколок и брызнув на желтые пихтовые иголки красным и густым.
Надо же, подумала Аня, погоны на месте, а я уже ранена. А если бы я умерла, а погоны остались бы на плечах, я бы все равно считалась живой или все-таки мертвой? Аня посмотрела на паучка, шустро поднимающегося по ее пальцу, дунула на него легонько и отползла в кусты. Ранка в ноге была неглубокой, потому что прямо на коленке, а на коленке что резать, только кожу, мяса-то там нет. Правда мама говорила, что у Ани нигде мяса нет, только кожа да кости. И вот еще кровь, подумала Аня, послюнявив лист подорожника и залепляя им порез. Надо было бежать.
Когда Аня была маленькой, этот лес казался ей настоящим и непроходимым. Аня верила, что здесь живут дикие лесные животные и носатая баба-яга. Теперь Аня понимала, что никакой это не лес, а так себе, кусочек земли, плотно засаженный хвойными деревьями. Из животных здесь были только белки да бродячие собаки, а вместо носатой бабы-яги время от времени появлялись странные дядьки с воспаленными глазами, которые неожиданно снимали штаны и показывали девочкам свой срам. Аня сдунула с носа длинную челку и поправила сползший от скользкой крови лист подорожника. Где-то сбоку, не видно где, но совсем близко, шумели проезжающие машины. Аня посмотрела на компас. Куда показывает стрелка, Аня не понимала, тогда она закрыла компас ладонью и осторожно заглянула в щелочку между пальцев - кончик стрелочки и какие-то буквы бледно засветились зеленым. Фосфор, подумала Аня. Фосфором обмазывали собаку Баскервилей, - вспомнила Аня недавно прочитанную книжку. А еще он есть в мясе рыб. Аня огляделась по сторонам и повернула направо, ей совершенно не хотелось никого убивать, но и попадаться в лапы врагам Ане тоже не хотелось. К тому же Широкова сказала, что это стыдно. Аня лопнула и размазала в пальцах несколько белых ягод с тонкой кожицей, понюхала пальцы и решила искать штаб.

Аня совершенно не поняла, как это произошло, только что-то навалилось на нее сзади, ущипнуло за плечо, второе Аня инстинктивно, будто в нем и правда была ее смерть, закрыла рукою, потом оттолкнула резко локтем назад, обернулась и уставилась на Парамонова из параллельного класса. Парамонов лежал на земле, прерывисто дыша и сжимая в руке Анин несчастный погон.
- Отдай, - приказала Аня.
- Так не честно!
- Отдай!
- Я тебя ранил!
Аня села на Парамонова сверху, хоть и кости да кожа, а ростом она была выше всех, Парамонов доходил ей до плеча, не выше…
- Отдай сейчас же!
Парамонов сжался и закрыл лицо руками.
Аня потянула на себя погон, но лишь порвала его. Теперь отнимать было бестолку, обратно не прицепишь.
- Пароль! – крикнула Аня.
- Не скажу!
- Ну так умри!
Аня сорвала оба погона с футболки Парамонова и встала.
- Я тебя кровью испачкала. – брезгливо сказала она, залепляя обратно коленку.
Парамонов сел и, оттянув на животе футболку, посмотрел на красные пятна.
- Она не отстирывается, – зачем-то добавила Аня, словно хотела отомстить ему за свое ранение. – Это навсегда.
Аня порвала погоны Парамонова на мелкие кусочки и бросила в кусты. Настроение заметно улучшилось. Захотелось убить еще кого-нибудь. Аня снова посмотрела на компас, но больше для понту, и скрылась за кустами волчьей ягоды.
Теперь она сама искала противника. Уши стали различать мельчайшие шорохи, зрачки расширилось, словно пытаясь охватить собой все 360 градусов. Аня заметила, как из-за старой ели выбежала Марина Киреева и даже махнула ей рукой. Потом нарвалась на своих у штаба.
- Ты живая?
- Живая!
- Пароль не узнала?
Аня замотала головой.
- Убитых много?
- Двое, - соврала Аня.
- Зыко!- поздравила ее Олеся Доценко.
- Ну я пошла, - хмуро сказала Аня, мысль о том, что она убила только одного человека оставляла неприятный осадок. – Ждите меня в штабе.

Люба Морозова и Митя Гордеев учились в параллельном классе, а значит были врагами. У Лены сохранились оба погона, у Мити только один. Аня выследила их, притаившись в густых кустах у тропинки – это была верная стратегия, во-первых потому, что все, так или иначе, все равно сбивались на тропинки, а во-вторых, потому, что тропинка находилась с самом центре леса, и сюда, по Аниной логике, должны были добраться абсолютно все участники зарницы.
Аня сдвинула пионерский галстук на бок, так, чтобы он прикрывал оставшийся погон, и вышла из-за кустов, прямо перед Любой и Митей.
- Привет, - ласково улыбнулась Аня.
Люба и Митя напряглись и остановились, облапывая вглядом анины плечи. Там, в другой реальности, Люба, Митя и Аня были лучшими друзьями. Они вместе приехали в Москву с Байконура, вместе получили квартиры в офицерской девятиэтажке, вместе пошли в новый класс, правда потом Аню перевели в другой, когда стали делить учеников по успеваемости, но на их дружбе это никак не отразилось. Аня как-то сразу вспомнила, как они клялись друг другу в вечной дружбе на чердаке заброшенной дачи и улыбнулась еще более преданно.
- Тебя что, убили? – неуверенно спросила Люба и на всякий случай сделала шаг назад.
- Убили, - кивнула Аня.
- А меня ранили, - доверчиво улыбнулся Митя.
Митя-Митенька, влюбленный в Аню с детского сада, наивный ребенок с пороком сердца, зачем ты вообще появился на свет?
- Теперь убили, - еще шире улыбнулась Аня, молниеносно срывая с Мити погон, и хвастаясь своим.
Онемев от предательства Люба покачнулась, словно собираясь упасть в обморок, но потом, передумав, развернулась и побежала назад. Аня догнала ее, отбросила к дереву, толкнув изо всех сил в спину, запрыгнула сверху, схватила за волосы и ударила головой об торчащий из земли корень. Бить лучшую подругу было стыдно, ужасно стыдно, но думать было совершенно некогда, надо было скорее сорвать погоны.
- Не убивай ее, - заплакал вдруг Митенька.
- А ты мне пароль скажешь? – оскалилась Аня.
- Скажу, все скажу!
Аня посмотрела на Любу. Люба подозрительно молчала, то ли от шока, то ли от того, что Аня разбила ей рот.
- Ну так говори, - Аня теряла терпение.
- Не скажу!
Аня сорвала с Любы один погон и Митенька завыл.
- У нас пароль такой. Пароль такой, понимаешь? Чтобы никто не догадался.
- Не скажу?
- Не скажу!
Аня замерла – надо было срочно понять, обманывают ее или нет.
- Честное пионерское! – зарыдал Митенька.
Аня вдруг поняла, как устала и как это противно – убивать друзей.
- Хорошо… Хорошо… Не реви.
Аня встала с Любы и одернула платье. Люба пошевелилась.
- Чтобы не мучилась, - объяснила Аня и сорвала с Любы второй погон.
Убивать больше не хотелось. Хотелось писать и пить.
Аня зашла подальше в кусты, задрала платье, стянула трусики и села на корточки. Сухие травинки кололи ноги и попу. Аня напряглась и попробовала выпустить струю как можно дальше, сбивая опавшие иголочки и вспенивая землю. Мысль о добытом пароле доставляла странное удовольствие, сдавливая комочек внизу живота. Поэтому и писать захотелось – подумала Аня, - теперь надо скорее в штаб.

Отсюда до штаба минут десять, не больше. Если напрямик. Аня сорвала с ели несколько иголок и засунула в рот – это должно было утолить жажду. Боль в животе не проходила и из приятной переросла в обычную ноющую, дырка в коленке перестала кровить, но защипала, будто ее облили одеколоном, руки покрылись красными цыпками и зачесались – мошкара. Аня проглотила пережеванные иголки и вдруг споткнулась и упала, но на этот раз удачно, на вытянутые руки. Аня обернулась, чтобы посмотреть, обо что и обомлела. Прямо на нее из кустов смотрел незнакомый мальчик с красивыми серыми глазами. Аня встала на четвереньки и подползла поближе. Мальчик лежал, так неудачно закинув голову, с тонкой веревочкой на бледной шее и совершенно не моргал. Мертвый, - подумала Аня и стала искать погоны на его курточке. Погонов не было. Аня подползла к нему еще ближе и покраснела – ниже пояса мальчик был абсолютно голым. Его штанишки и трусики валялись тут же в кустах, придавленные, зачем-то камнем. На всякий случай Аня потрясла его за плечо – мальчик не просыпался. Ане вдруг ужасно захотелось прикоснуться к его коже и она положила ладонь ему на лоб, словно хотела измерить температуру.
- Теплый. – сообщила Аня мальчику, но мальчик снова ничего не ответил.
Аня решилась еще раз посмотреть на его тело и заметила на животе мерзкую белую слизь. Аня опустила в нее палец, размазала по коже, случайно угодив в углубление пупка и тут же одернув руку. Что это за слизь, Аня не понимала, но чувствовала какую-то связь между этой слизью и веревкой на шее мальчика, хотя какая уж тут могла быть связь? Шерлок Холмс бы догадался, с досадой позавидовала Аня, снова вспомнив прочитанную книгу. Стало обидно. Аня встала с земли и пошла в штаб. Всю дорогу до подвала радиотехники Аня пыталась вспомнить выпытанный пароль, но так и не вспомнила. Все ее сознание теперь занимала тайна веревки и слизи.